ЛИТЕРАТУРА

1. Битва народов под Лейпцигом

Ты вышел на улицу и начал читать стихи. Улица была в Лейпциге, и, первое стихотворение было про этот город.

***

Мой Лейпциг беден. Ходит бедный Бах
По Лейпцигу в залатанной рубахе.
Не знаменит. Гоним. Несчастлив в браке.
Сшибает у туристов на табак.
В подвале грязном Гёте пьёт «Кадарку».
Заходит Фауст и сразу лезет в драку.
Вбегает санитар с креслом-каталкой,
Ремнями, как бантами на подарке,
Завязывает Гёте и увозит
В больницу на окраине. Там воздух
Настолько чист, что ночью видно звёзды.
Там добрый доктор с бородёнкой вострой –
На Мефистофеля манерою похожий –
Лезть в душу фразами, иголками – под кожу
Приходит по ночам и корчит рожи.
Там очень страшно. Тело долбит дрожью.
Все формы там сливаются в одно,
Из зеркала глядящее, пятно.

Антонина Шнайдер-Стремякова

Многим читателям уже знаком мемуарный роман Антонины Шнайдер-Стремяковой «Жизнь – что простокваша». В нём – жизнь немецкого рода в России на протяжении последнего столетия.

Мемуарный роман Антонины Шнайдер-Стремяковой «Жизнь – что простокваша»

Аэропорт

Аэропорт, горою чемоданы
И дети спят на выстывшем полу,
Мы улетаем... Ждут другие страны....
Решились! Не хватайте за полу.

Особенность литературы российских немцев (именно особенность, а не уникальность, ибо в схожей ситуации пребывают литературы ещё некоторых народов) заключается в том, что существует и развивается она как бы в двух языковых пространствах: немецком и русском. Но так было не всегда. Вплоть до Октябрьской революции, или, как теперь говорят, Октябрьского переворота 1917 года,..

«Это же скандал! Оскорблять коренное население, называя его «сборищем реакционеров, нацистов или просто несостоявшихся убийц» только за то, что они хотят решать, с какими людьми в собственной стране они хотели бы жить, а с какими – нет. Иммигранты – не туристы. В конце концов, это всё ещё Германия, а не цирк «Ронкалли».

Разные дороги и судьбы привели в Лейпциг свыше 12 тысяч жителей бывшего Советского Союза. Прежде чем обосновались мы в этом саксонском городе, знали мы о нем не так много. Постепенно, вовлекая нас в сегодняшнюю жизнь, город раскрывал для нас свою историю. Оказывается , мы, принесённые в Лейпциг последней волной иммиграции, далеко не первые россияне, для которых Лейпциг становился домом или временным пристанищем.