Рейнгольд Данилович Миллер человек с непростой судьбой, как и многие российские немцы, пережившие военные годы. В 1941 году ему было всего четыре года и в столь малом возрасте пришлось пережить все тяготы военного времени. Еще в 1941 году отец Ренгольда Даниловича был взят НКВД и вскоре погиб. Мать с тремя маленькими детьми была выслана из Украины в Кемеровскую область, где семья жила под надзором комендатуры до 1956 года.
Рейнгольд Данилович Миллер человек с непростой судьбой, как и многие российские немцы, пережившие военные годы. В 1941 году ему было всего четыре года и в столь малом возрасте пришлось пережить все тяготы военного времени. Еще в 1941 году отец Ренгольда Даниловича был взят НКВД и вскоре погиб. Мать с тремя маленькими детьми была выслана из Украины в Кемеровскую область, где семья жила под надзором комендатуры до 1956 года.
Прочитал ваш сборник стихов и поэтому первый вопрос таков: как давно вы в поэзии?
Да какой я поэт…(смеется)
Ну если стихи пишете, значит поэт.
Если так, то баловаться начал в школе. С шестого класса. Бросал очень много, потом опять.
Получается с шестого класса и по сей день.
Ну да. Жил я тогда в Кемеровской области, в Промышленновском районе. А родился на Украине в 1937 году, в Запорожской области. (немного задумавшись продолжает) Значит в 1941 году отца забрали НКВД. Дальше… Ну а через месяц нас погрузили и увезли в Кемеровскую область.
С кем увезли?
Я, мать и две сестры.
А в Новосибирск как попали?
О… Так это еще долго рассказывать. (смеется)
Временем я располагаю.
Если подробно то… увезли нас по деревням Кемеровской области. Жили сначала по квартирам, потом распределили по разным углам, хомутаркам… Знаешь, что такое хомутарка? Вот где лошадей распрягают и хомуты вешают на стенах, вот это и называется хомутарка. Все семьи немецкие потом собрали и распределили по хомутаркам. Мне было четыре года, когда я стал врагом народа! – далее в происходит небольшая пауза, после чего мы возвращаемся к разговору. – На чем мы там закончили?
На хомутарках.
(смеется) на хомутарках… Жили мы в этой хомутарке до 1944 года. Пережили голод, холод. А с шести лет я ходил побирался. Куски собирал. Понимаешь? Просил милостыню, от голода люди пухли в то время. В 44-ом мы переехали в другую деревню и нас поселили на хуторе в подвал. Болезни там всякие, врачей то не было, женщины работали. Даже стихотворение есть этим временам посвященное – «Обыск».
Что было дальше?
Вот… (задумчивая пауза)… Ну закончил семь классов в одной деревне…
А потом?
Потом в другой закончил десять классов уже в 21 год. Вот… ну а потом поступил в железнодорожное училище города Белово. После стал работать мастером производственного обучения. Потом в локомотивном депо монтером, слесарем по ремонту электровозов. В 64-ом сменил железную дорогу на энергетику – ушел работать электромонтером на Беловскую ГРЭС. Затем стал старшим электромонтером, а потом начальником смены электроцеха… Вот помню, когда мастером производственного обучения работал… Тридцать девчонок! Их надо обучить, да воспитать…
Расскажите, на ваше творчество в большей мере повлияли военные и послевоенные годы?
Так я об этом и пишу!
А про любовь как же?
Ну… (смеется). Причем тут любовь? Про любовь это другое. В книге моей любовь в разделе «любовь», юмор – в «юморе», а «грусть» это как раз те годы. Понимаешь?
Вы много в жизни повидали. Скажите, пожалуйста, как было тогда и как сейчас на ваш взгляд?
Ясно, что сейчас намного лучше. Тогда война! (начинает читать собственное стихотворение) «Я шестилетний плачу горько, прошел деревню – хлеба нет. В котомке нищей две картошки, в глазах тускнеет часто свет, четвертый день во рту ни крошки, мне шепчут вслед: «живой скелет». Такие времена… Женщины с детьми остались, а их забрали в трудармию. Отца сразу НКВД забрал.
А за что отца забрали?
За то, что немец, конечно.
А что с ним потом было?
В 96-ом году я узнал, что через четыре месяца после этого он погиб. Гибли тысячи тогда… Есть стихотворение про это – «Лагерь смерти». Не торопишься?
Нет, конечно.
Сейчас покажу (и мой собеседник ненадолго удаляется и после зачитывает мне стихотворение «Лагерь смерти»).
Значит, власть тогда была плохая?
(смеется) Причем здесь власть? И власть была плохая. НКВД и русских тоже забирал… Сколько их невинных расстреляно, замучено.
Вот какие были годы военные… А, к примеру, современная молодежь, смогли бы они такое пережить?
Люди меняются… Жизнь заставит… Заставила бы. Ну куда ты денешься? Я с семи лет работал. Разве мне этого хотелось? Все работали. В подвалах, где жили – по весне по колено воды. Женщины приходили с работы и босиком вычерпывали воду, у детей у всех чесотка! Да что тут говорить…
А что вы хотите донести до читателя через свои стихи?
Ну а что… Чтобы знали как было тогда. Да я всю жизнь в самодеятельности участвовал. Грамот куча и за самодеятельность и за работу.
Душа и пела и поет?
Да. И песни пел всякие. Любимая, как сейчас помню «Вдоль по Питерской», сейчас спеть не смогу приболел – бронхит одолевает. Шаляпин пел. Сейчас его записи, наверное, не найдешь…
Ну почему? Есть чудо человечества Интернет.
Да… А вот в 1964 году женился. Жена Зинаида, преподаватель математики. Сейчас вдвоем живем, воспитали двух дочерей. Старшая НГУ закончила, младшая НЭТИ. Три внучки и внук.
А не хотите ли Германию посетить?
Есть у меня стихотворение «Уеду ли я». Часто у меня спрашивают, когда я уеду. А зачем? Здесь моя Родина.
Значит, уехать совсем не хотите?
Нет, конечно (смеется). Да таких много, у меня и родни там полно. Сложно, конечно, было, но помню, когда умер Сталин все плакали. Ну, если все рассказывать, с ума можно сойти. Память, к сожалению, очень хорошая (смеется). Да это не главное, хочу чтобы про меня сказали, что, несмотря на тяжелую жизнь этот человек не унывает!
Беседовал Александр КИРСАНОВ
Помощь для Украины